— глубинные попытались выбить их большим калибром. Тогда база ответила уже своей артиллерией. Все до скрежета зубовного напоминало тихоокеанские десанты Второй Мировой — только вместо кораблей десант поддерживали тяжелые твари глубинных.
Второе отличие — тварей было много. И тех, кто по трупам первой волны ломился в заросли — и тех, кто швырял снаряды в огневые точки на скалах. Минут через пять по большим скоплениям глубинных врезали Валькирии, остров накрыло тяжелым грохотом. Но штурм лишь немного приостановился — и новые живые волны кинулись к спасительным зарослям.
Гоняться за ними по зеленке ни у кого желания не было, так что огневые завесы пришлось поджигать сейчас, не дожидаясь ночного приступа. Рвы с напалмом задержали штурмующих на несколько минут, хватило рассчитать залп реактивных огнеметов. Не то, чтобы гарнизон капонира номер девять этому обрадовался, больно уж близко ложились разрывы — но деваться некуда, пришлось прикрыть бронезаслонку.
А когда после налета бронезаслонку открыли, в нее тотчас проскользнула здоровенная сколопендра, плоская и широкая, почти в размер бойницы. Первым же движением она откусила левую руку пулеметчику; его помощник в ужасе схватился за пистолет.
— Куда, **дь! Рикошеты! — командир убил тварь топором.
Тут в бойницу полезли потоком. Одну сколопендру быстро задавили станком пулемета, двинув его по рельсам вплотную к стене. Вторая прокусила ящик с аккумуляторами, ошпарилась щелочью, выгнулась лопнувшей пружиной, забрызгала стены вонючими желтыми каплями и сдохла. Третью кто-то развалил малой лопаткой. Помощник стрелка затоптал четвертую — пятая ужалила его ниже колена, а когда упал, сразу несколько многоножек вцепились в его бронежилет с разных сторон. Командир успел нажать кнопку тревоги — а бойницу закрыть не успел, укус в шею убил его быстрее.
Бронедверь открылась, из потерны ворвалась помощь. Двое — больше в капонире не поместилось — размахивали большими паяльными лампами. Твари боялись по-настоящему лишь огня, и потому подкреплению пришлось играть в джедаев — даже с риском задеть патронные ящики. Но вот подкрепление отжало многоножек от двери, захлопнуло ее за собой и взялось за топоры. Через полминуты удалось прорваться к рычагу и закрыть бойницу — больше сколопендры снаружи не лезли, что и решило дело. Еще через минуту остатки тварей уже выгребали в ящик с керосином.
Тело командира точки вынесли. Пулеметчик успел затянуть жгут, вшитый выше откушенной руки. Его второй номер, покусанный за что попало, все-таки дышал — то ли оказался иммунен к яду, то ли просто здоровья хватило. Втиснулся фельдшер, наклонился над упавшим, отпихнув задницей станок. Выдернул из пояса и вколол второму противогистаминное. Выдохнул. Покрутил головой:
— Тут, бывает, оса или шершень ужалит — и до телефона не добежишь. Как он дышит? Его тронуть страшно! А рука у наводчика?
Медик поднял упавшего под мышки, спиной вперед зашагал к выходу в тоннель. Ноги второго номера волоклись по бетонному полу как колоды; сержант из подкрепления отвел глаза и быстро перекрестился поверх шлема.
— Херня, — командир подкрепления установил на рельсы вместо «Корда» огнемет и всем телом навалился на защелку фиксатора. Защелка дошла до места, звонкий лязг поглотил сказанное. Офицер выпрямился, отряхнул руки. Внимательно посмотрел на собственное левое запястье:
— Рицко вытащит! Нет бога, кроме Акаги! И Мисато пророк ее!
— Товарищ полковник? — прохрипел очнувшийся пулеметчик. — Вы? Лично?
— Так некого посылать, резерва больше нет, — ответил офицер, помогая медику перетащить раненых через высокий порог броневой двери. — Но вы держитесь. Здоровья вам, счастья и все такое. Сержант, герметизацию проверить!
Полковник вернулся в дот и тшательно задраил за собой гермодверь. Вдвоем с сержантом они подкатили огнемет к бойнице, быстро подняли заслонку. Облили жидким пламенем десяток сколопендр, изготовившихся было к штурму.
— Точно как перед магазином стояли, к открытию.
— А я, помнится, над «Звездным десантом» ржал… — полковник довернул огнемет, выпустив заряд уже подальше, в группу тварей, тащивших что-то большое, темное и многосуставчатое. Твари кинулись врассыпную, а их груз разнесло на куски с оглушающим грохотом.
— Так пахнет напалм! — оскалился сержант под прозрачным забралом. — Так пахнет победа!
— Хорошее кино, — полковник тоже улыбнулся. Мне там первая сцена сильно нравится. Когда лопасти вентилятора так мерно вращаются… Неотвратимо, понимаешь? И ты погружаешься в фильм, как в море заходишь. Это кино снимали, чтобы можно было пересматривать.
Довернув огнемет, люди выпустили еще две струи по десятку сколопендр, нацелившихся повторить захват бойницы. Тут позади расчета звякнул разломанный в схватке полевой телефон. Люди не обратили внимания, посылая пламя куда казалось нужнее; дважды сержант просовывал в бойницу рядом с огнеметом ствол ПКМ и короткими очередями состригал глубарей с крыши такой же огневой точки напротив.
— Кучно пошли, — полковник пощелкал тангентой. — Как я и думал, в бетонном ящике связь только проводная. Огнемет цел?
— Исправен. Смесь подается…
— Сколько же их тут! Господи-да-будет-воля-твоя! Сержант, открывай!
Сержант выкрутил подачу на полную — офицер тотчас нажал спуск. Огненная дуга повисла над закопченным пляжем, усеянном обгорелыми тушами. Люди порадовались, что гермокостюмы не пропускают запахи; разве что жарко в них…
Снова беспомощно тренькнул зуммер поломанного телефона, и снова никто его не услышал. Сержант вращал краны, пытаясь подобрать давление чтобы дотянуться до кучи глубинников, успевших запрятаться за далекий камень. Полковник, матерясь под нос, пытался вывернуть огнемет до упора вправо.
— А что это вы, товарищ полковник, не Аллаха на помощь зовете?
Закончив с кранами, сержант пришел на помощь; вдвоем тяжелый станковый огнемет приподняли и сместили влево — ствол повернулся вправо.
— Давление?
— Полное. Не е*анет?
— Не должно… Первое! — гаркнул полковник, нажимая спуск. Огнесмесь выбило так быстро, что приличная порция улетела и расплескалась, не успев загореться; дуга началась несколько погодя, зато накрыла почти весь прицельный сектор. Глубари заметались — и вдруг, явно по команде, кинулись обратно в море.
— Кажись, отходят?
Полковник только плечами пожал:
— Пес их подводную маму знает… Что же до Аллаха, так у нас после войны разные религии сосуществуют. И ничего. Даже вот, вспомнил. Главе республики как-то приспичило назначить мероприятие на православную Пасху. А все знают, что наш отец Викентий — большой шутник. И вот, подходит к нему наш мулла, сам Азамат-ходжа, в Мекку ходил.
— Через радиоактивную Турцию? Кстати, телефон разбит, связи нет у нас.
Полковник поднял руку почесать подбородок — перчатка гермокостюма ткнулась в прозрачное забрало.
— Выковырять отсюда нас особо нечем. Разве что снова через бойницу влезут, внимательно смотреть надо… Если это затишье минут на десять, метнешься, новый телефон принесешь, там вроде остались еще.
— Возможно, и затишье. Вон, все в море кинулись. Товарищ полковник, а что там дальше? Про ходжу?
— И вот, спросил
